Обычная жалость - Страница 3

Я почувствовал упавшую на лицо теплую каплю, машинально вытер красная - очнулся, завертел головой, соображая, что делать. Скорую? Милицию? В кабине телефона-автомата мужчина в длинном плаще уже кричал в трубку, вокруг места происшествия быстро собиралась толпа. И без меня народу хватает, а дома Оксана ждет. Я помчался на метро.

* * *

Всю дорогу я пытался понять, откуда взялся тот странный мираж; может, я почувствовал то, что произойдет через минуту, и увидел это столь красочным образом? Или всадник возник в памяти уже после того, как на моих глазах погибла женщина? Или мстит тот самый мифический круг?

А впрочем, какая разница? Главное - меня ждет Оксана... Кстати, нужно подарить ей новые туфли.

Притих ночной город, застыли в полном покое фонари и ветви деревьев, не тявкали на балконах собаки, не доносились шаги поздних прохожих. Можно подумать, в городе я остался один. Застыл в охотничьей стойке бездомный пес, и страшная догадка зародилась в мозгу. Как подтверждение, стала мерно подрагивать под ногами земля.

Всадник скользил по улице бесшумно, черный, словно зев пещеры, за плечами кроваво развевался плащ, прямо на меня смотрело копье, волна холода катилась по улице перед ним. Мурашки побежали по спине, остро засосало под ложечкой.

Рыцарь скакал уверенной рысью, копье - как корабельная мачта, острие опущено к самой земле... На уровень человеческой груди. Ближе, ближе.

Оттолкнувшись правой ногой, я упал в сторону, и гигант пронесся мимо. Всадник поднял лошадь на дыбы, повернул голову. Я почувствовал его спокойный взгляд... здесь ему хватало места для разворота.

Вскочив, я рванулся за дом, шарахнулся вправо и спрятался в проем под лоджией. Земля дрожала, холод пронизывал все тело. Гигантское копыто совсем рядом впечатало в асфальт мусорный бачок, и всадник стал удаляться.

Не заметил!

Где-то хлопнула дверь парадной, убежденно заговорил диктор над самой головой, донеслась чья-то ругань - все, ускакал! Я вылез, посмотрел на ставший целым бачок.

Наверное, это все-таки круг. Мстит. За что? Наплевать, теперь у меня есть Оксана, и пропади они все пропадом!

* * *

Стоило открыть дверь, как Оксана повисла у меня на шее, поджав ноги.

- Юра, Юрка, ну где ты ходишь?! Я так соскучилась! А ты не будешь обижаться? Я тут похозяйничала... - она склонила голову набок. - Ужин тебе приготовила...

- Спасибо, феюшка моя... - я поцеловал ее в губы, в носик, поцеловал розовенькое ушко, рука скользнула на талию, на бедро...

- А как же ужин? - шепнула она, прижавшись щекой к щеке.

- Не хлебом единым жив человек! -и я подхватил ее на руки.

Она быстро уснула, положив голову мне на плечо, а ладонь на грудь. Чудо мое, моя фея. А ведь в тот вечер я мог возвращаться домой чуть раньше или позже, а она могла ждать автобуса... или могло не быть той самой собаки... Оксана. Как же мне все-таки повезло! Душа была исполнена покоя, словно чаша, налитая до краев, и страшно расплескать, страшно заснуть - а вдруг проснусь в прежней жизни, пустой и скучной.

Оксана глубоко вздохнула, перевернулась на другой бок. Я осторожно встал, проскользнул в ванную, ополоснулся под душем, завернулся в вельветовый халат, вышел в кухню, стащил из кастрюли пару вареных картофелин, закусил кусочком хлеба. Вернулся в комнату. Моя красавица спала, раскинувшись на всю кровать, отбросив одеяло, на приподнятой коленке лежал бледный голубоватый блик. Даже после душа казалось жарко.

Откинув тюлевую занавеску, я отворил дверь в лоджию, вышел на воздух.

Ярко горели звезды, светились окна нескольких полуночников в доме напротив. И тишина. Удивительно, я стал бояться тишины, Дохнуло в щеку холодом - я откинулся назад, мелькнуло темное копье. На миг охолонуло страхом, однако я тут же понял, что дома стоят слишком тесно, длинное копье не повернуть поперек, а при ударе вдоль я могу укрыться за бетонной стеной лоджии. Трудно в городе гигантам! Если захочет поймать рукой - должен сперва копье бросить, и я успею заскочить в комнату. Настроение сразу улучшилось.

Громада рыцаря втиснулась между домами, шлем высился прямо надо мной.

- Я хочу тебе добра, - гулко прозвучал его голос.

- Да?! - весело удивился я.

- Позволь убить тебя, так будет лучше.

- Кому?

- Клянусь, умереть для тебя намного лучше, чем жить!

- А я клянусь, что больше не стану выходить в темноте на улицу, так что можешь больше не беспокоиться! - и я ушел в комнату. Оксана уже зябко свернулась калачиком. "Если просунет руку в окно, - испугался я, - может схватить ее!". Но замелькали голубые блики от телевизора в окне напротив, издалека донесся треск мотоцикла - всадник исчез.

* * *

И как нарочно, Оксана на следующий день позвонила мне на работу:

- Юра, я сегодня, наверное, задержусь. Ты меня не встретишь?

- Оксана... Оксана, милая, постарайся приехать засветло. Пожалуйста, я тебя очень прошу. Хорошо?

- Ну, не знаю... Я постараюсь.

* * *

Постараюсь, постараюсь. Вечером я весь издергался, на улице медленно смеркалось, а ее все не было. Не находя себе места, я метался по квартире, а она не шла и не шла. Где же она? Когда придет? Куда пропала?

Зазвонил телефон.

- Алло?

- Алло, это ты? - ее голос! - Не надо меня ждать, я сегодня не приду. Ты знаешь, наверно, я больше вообще не приду...

- К-как?

- Я встретила другого человека... Прости.

- Оксана!

Но трубка уже коротко попискивала. Как же так? Только что ждал, и вдруг "больше не приду"? Уже некого больше ждать? Ее больше не будет? В грудь словно налили кипяток, всего меня наполнила странная, не телесная, а душевная боль. Страшная, непереносимая боль, против которой нет лекарства. И не было смысла эту боль терпеть...